Как известно, историю пишут победители, и нет ничего странного в том, что проигравшие описываются в ней как исчадия ада, средоточие зла и всяческих пороков. Например, в советской исторической традиции было принято всячески шельмовать период правления Николая II. Совершенно некритичные неудачи русской армии в начале Первой мировой войны раздувались до катастрофических масштабов.
Между тем простейшее сопоставление ситуации 1914 года с отступлением русской армии в 1812 и советской армии в 1941 годах показывает полную несостоятельность подобных утверждений. Австрийцы и немцы не смогли продвинуться дальше Барановичей, захватив ничтожный кусок территории необъятной Российской империи. Разве можно это сравнить с успехами Наполеона и Гитлера, дошедших до самой Москвы?
Точно так же проявления милосердия со стороны царской власти трактовались не иначе как проявления слабости и трусости “прогнившего царского режима”. Попытки же твёрдой рукой навести порядок клеймились как проявления чудовищной жестокости “сатрапов” и “тиранов”. Согласно поговорке “куда ни кинь, везде клин”, любое действие царя автоматически попадало в разряд “плохих”. И удивляться этому не приходится, пропаганда, она и есть пропаганда.
Гораздо более удивительно то, что неблагодарные потомки склонны воспринимать всю эту пропагандистскую мишуру за чистую монету, соглашаясь с низвержением вчерашнего кумира. Дело в том, что отношение большинства людей к публичным фигурам определяется эмоциями. Разум откровенно пасует перед эмоциональным впечатлением от проигрыша. И неважно, любили проигравшего персонажа или ненавидели, участь его незавидна.
Люди оценивают дела минувших дней по результату. Как гласит народная мудрость, “цыплят по осени считают”, и раз Николай II свою войну проиграл, значит, был не так уж и хорош. Подход совершенно правильный при условии, что его не переносят на намерения участвовавших в процессе сил. Потому что результат, видный широким массам, чаще всего достигается совершенно другими путями, чем те, что этим самым массам показываются по завершении.
При этом пропагандистская машина победителей использует одни и те же методы, основанные на понимании важности эмоций. Советские специалисты не придумали ничего специфически нового в этом деле. Ещё Лопе де Вега в своей знаменитой пьесе “Собака на сене” подробно описал технологии подобной манипуляции. Вот как хитрец Тристан обучает простодушного Теодоро, желающего избавиться от влюблённости:
Тристан.
Да, чувство – это хищный зверь,
Вцепившийся когтями в разум,
Как говорит стихотворенье
Того испанского поэта;
Но есть приёмчик и на это,
Чтоб истребить воображенье.
Теодоро.
Как?
Тристан.
Вспоминая недостатки,
Не прелести.
Чтоб позабыть,
Старайтесь в памяти носить
Её изъян, и самый гадкий.
В вас не должна рождать тоски
Нарядно-стройная персона,
Когда она на вас с балкона
Глядит, взмостясь на каблучки,
Всё это так, архитектура.
Один мудрец учил народ,
Что половиной всех красот
Портным обязана натура.
Представьте вашу чаровницу,
Чтоб обольщенье побороть,
Как истязающего плоть,
Которого везут в больницу.
Её себе рисуйте так,
А не в фалборочках и складках;
Поверьте, мысль о недостатках
Целительней, чем всякий злак;
Ведь ежели припомнишь вид
Иного мерзкого предмета,
На целый месяц пакость эта
Вам отбивает аппетит;
Вот и старайтесь вновь и вновь
Припоминать её изъяны;
Утихнет боль сердечной раны,
И улетучится любовь.©
По сути, здесь предлагается два пути избавления от “сердечного недуга”. Во-первых, делать упор на недостатки, многократно преувеличивая их масштаб. Во-вторых, присущие предмету достоинства представлять как пороки и несовершенство, проводя параллели с чем-то откровенно неприятным. “Приёмчики” нехитрые, но очень действенные, и лукавые Тристаны от пропаганды продолжают их применять с неизменным успехом.
Поэтому при оценке того или иного исторического деятеля необходимо учитывать “фактор Тристана” и рассматривать обвинения в их адрес, исходя из чисто рационального подхода, не позволяя эмоциям взять верх. В полной мере это относится и к такой любопытной фигуре, как лидер гоминьдана, президент Китайской Республики, генералиссимус Чан Кайши.
Мы уже говорили, что в 1945 году Соединенные Штаты лишили Чан Кайши поддержки и всячески способствовали победе Мао Цзэдуна. Причина понятна — им был нужен противовес Советскому Союзу в Евразии, и сильный централизованный Китай подходил для этого лучше всего. Любопытно здесь то, как американцы обосновали столь резкий поворот своей политики. Ведь вплоть до капитуляции Японии у США не было более верного союзника в Тихоокеанском регионе, чем гоминьдановский Китай. Американцы вложили колоссальные ресурсы в становление власти Чан Кайши, а потом отвернулись от него. И если рассмотреть основные аргументы критиков Чана, то видно, что они точно соответствуют “приёмчикам Тристана”.
Главный упрёк состоял в том, что при гоминьдане Китай стал царством коррупции. Причём большая часть обвинений доставалась не самому Чану, а его жене. Для массового сознания “женская” тема в коррупционных скандалах понятна и привлекательна. Дело-то житейское, не первый раз пройденное, тем более в Китае. Как говаривали в те годы сами китайцы: “Китаем правят три сестры: одна любит деньги, другая любит власть, и только третья любит Китай”.
Сун Айлин, которая “любила деньги”, была женой Кун Сянси, самого богатого человека Китая (премьер-министр Китая в 1938-1939 гг.), представителя влиятельного банкирского клана Кун и потомка Конфуция в 75-м поколении.
Сун Мэйлин, которая “любила власть”, была женой президента Китая, лидера гоминьдана, в дальнейшем президента и верховного главнокомандующего вооруженных сил Китайской Республики (Тайваня), генералиссимуса Чан Кайши.
Сун Цинлин, что “любила Китай”, была женой главного китайского революционера, основателя партии гоминьдан, “Конфуция реальной политики”, “отца нации” и первого президента Китая Сунь Ятсена.
И если кто-то думает, что такой феноменальный успех сестёр Сун есть простая случайность, то он сильно ошибается. На таком уровне, тем более в Китае, случайных браков не бывает. Женщины они были незаурядные, в том числе и происхождением. Как и всё семейство. Не зря в Китае их именуют не иначе как “династия Сун”.
Вся история началась, когда молодой китаец Хань Цзяочжунь уехал в поисках счастья не куда-нибудь, а в Америку. Там он настолько проникся проповедью методистской церкви, что немедленно крестился под именем Чарли Суна. К слову, методистом был и небезызвестный полковник Хаус. Новоиспечённого христианина приметили нужные люди и в преддверии планируемых в Тихоокеанском регионе перемен отправили его миссионером обратно в Китай. Обучив предварительно в университете, где он изучал теологию. В Китае предприимчивый Чарли Сун быстро сколотил состояние, издавая и распространяя Библию.
И вот здесь начинается самое интересное. Трёх своих дочерей, тех самых будущих “трёх сестёр”, Чарли отправил получать образование в США. Отучившись в престижном методистском колледже для девушек — Уэслианском колледже, все трое вернулись в Китай. При этом по-английски они говорили гораздо лучше, чем по-китайски, что не помешало им выйти замуж. И весьма удачно.
Сёстры Сун появились на китайском политическом Олимпе далеко не просто так. Их привели на самый верх американцы. Практика более чем действенная: через жён осуществлять контроль над политикой первых лиц страны. Учитывая специфику Китая, американцы рисковать не стали и взяли под контроль сразу три составные части китайского государства: армию, экономику и идеологию. По сути, через “трех сестёр” США осуществляли полный контроль и управление Китаем.
Так кто же “развёл коррупцию” в Китае: Чан Кайши или США? Всё делалось, как минимум, с ведома американцев. Но пришло время менять политику, и президент Трумэн так выразил своё отношение к правительству Чан Кайши: “Это просто какая-то банда воров! От первого до последнего все — воры!” Это он про сестёр Сун, между прочим.
Но слова словами, а на деле заслуги “трёх сестёр” были оценены по достоинству. После отъезда из Китая Сун Мэйлин стала фактическим правителем Тайваня. Потом, передав власть сыну, она уехала в США, где и умерла в возрасте 106 лет.
Сун Айлин тоже недолго размышляла, где скоротать свои денёчки, и с конца 1940-х годов жила в США, где и похоронена в личном склепе.
Но самая фееричная судьба оказалась у Сун Цинлин, ставшей политической и государственной деятельницей маоистского Китая. С 1968 по 1972 годы она — глава Китайской Народной Республики. В 1959-1975 годах — заместитель председателя КНР, председатель постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей, председатель Центрального народного правительства КНР. Помимо того, с 1954 года — председатель Общества китайско-советской дружбы, почетный председатель Всекитайской Федерации Женщин. В 1951 году стала лауреатом международной Сталинской премии “За укрепление мира между народами”. 16 мая 1981 года была избрана почётной Председательницей КНР. При всём при этом личную корреспонденцию она всегда подписывала: “Розамунд Сун”.
Таким образом, Сун Цинлин контролировала Китай при Суне Ятсене, Чане Кайши, Мао Цзэдуне, Хуа Гофэне, а когда пришла пора — передала власть реформатору Дэну Сяопину. После чего умерла с чувством выполненного долга. Воистину, великая была женщина.
Удивительная судьба сестёр Сун и отношение к ним американцев показывает, что коррупция, “расцветшая” при Чан Кайши, не была истинной причиной поворота США к Мао Цзэдуну. Более того, если Чан был такой продажный и беспринципный, как нам рисует его “история”, то почему те же США в дальнейшем поддержали его на Тайване? Где он, вместе с мадам Чан, показал себя наилучшим образом. Но случилось так, как случилось. И чтобы разобраться в ситуации, нам необходимо ответить на три вопроса.
Чего хотели для Китая Чан Кайши и Мао Цзэдун?
Чем каждый из них был готов пожертвовать?
КАКИЕ ПЛАНЫ СТРОИЛИ США?
