Традиционно первые попытки расположить суры в порядке ниспослания связывают с именами Ибн ‘Аббаса и его учеников. Между тем Ибн ‘Аббас родился за три года до хиджры и самостоятельно наблюдал за сложением Корана лишь в поздний мединский период. Согласно биографам, он обучался непосредственно у Пророка около двух с половиной лет. Неслучайно в своих суждениях о мекканских и мединских откровениях он опирается на другого известного чтеца Убаййа ибн Ка‘ба, который сопровождал Мухаммада после хиджры. Со слов других сподвижников предания о последовательности сложения всего Корана или большей его части до нас не дошли. Иными словами, священная традиция не сохранила подробные, основанные на свидетельствах очевидцев, сведения о хронологическом порядке сур. Такой вывод подтверждается и расхождениями между списками, составленными ранними мусульманскими авторитетами. Ас-Суйути приводит восемь отличных друг от друга списков мекканских и мединских сур, причём в пяти из них суры расположены в порядке ниспослания.

Исследования данной проблемы тесно связаны с развитием коранических наук об отмене коранических заповедей (насх) и о причинах ниспослания аятов (асбāб ан-нузyл). Списки отменяющих и отменённых аятов, первоначально служившие для обоснования правовых норм шариата, инспирировали улемов на составление более подробных хронологических систем. Многие из них были составлены теологами, исследовавшими проблему отменяющего и отменённого в Коране (Абу ‘Убайд, ан-Наххас, ал-Хассар и др.). Поскольку в самом Коране содержатся лишь обрывочные указания на историю его сложения, важными источниками по хронологии священного текста являются предания о причинах ниспослания аятов. К сожалению, среди хадисов на эту тему есть ненадёжные сообщения, которые не восходят к очевидцам ниспослания откровений, а основываются на умозаключениях передатчиков. Тем не менее, достоверные предания об обстоятельствах ниспослания аятов, а также биографические рассказы о жизнедеятельности и военных походах Мухаммада позволяют в общих чертах восстановить исторический фон, на котором происходило сложение Корана.

В целом традиционные исследования хронологии Корана опираются на три вида свидетельств: исторические, основанные на преданиях об обстоятельствах низведения Корана и хадисах о жизни Мухаммада; доктринальные, связанные с изменением заповедей и норм шариата; и стилистические, связанные с изменением содержания и стиля откровений. Поскольку многие суры ниспосылались частями, мусульманские авторы определяли их место в хронологическом ряду по времени произнесения начальных фрагментов. Поскольку исторические рассказы сподвижников затрагивают главным образом события после хиджры, очерёдность ниспослания мединских сур не вызывает серьёзных споров. Что же касается истории мекканского Корана, то наличие в ней «тёмных мест» предполагается логикой событий той поры, особенно первых лет пророчества. Лишь старейшие сподвижники знали подробности ниспослания первых откровений, и лишь немногие из них могли безошибочно восстановить в памяти события тех лет.

С теологической точки зрения из трёх видов свидетельств, касающихся хронологии Корана, категоричными считаются только исторические, а именно — достоверные хадисы, переданные со слов сподвижников Мухаммада. Наблюдения, опирающиеся на доктринальные и стилистические изменения в священном тексте, носят приблизительный характер. В частности, обращают на себя внимание случаи нарушения временнóй связи между установлением какой-либо заповеди и упоминанием её в Коране. Можно считать установленным фактом, что в одних случаях заповеди были упомянуты в Коране прежде, чем они вступили в силу, а в других — наоборот. Например, по общему мнению комментаторов, позволение сразиться с язычниками в Мекке было упомянуто в Коране задолго до хиджры (сура 90 «Город», аят 2), но вступило в силу только во время освобождения Мекки, т. е. в восьмом году от хиджры. Кроме того, в мекканских сурах неоднократно упоминается закят — обязательная милостыня, которая была вменена в обязанность лишь во втором году от хиджры. Например, мекканский аят «...и отдавайте должное [от урожая] в день уборки» (сура 6 «Скот», аят 141) обычно трактуется как указание на выплату закята с продуктов земледелия. Есть и примеры обратного, когда религиозная заповедь нашла отражение в Коране после того, как была установлена. Так, богословы единодушно считают мединским аят о ритуальном омовении (сура 5 «Трапеза», аят 6), хотя предписание совершать омовение было установлено в Мекке вместе с установлением совершать молитву. То же можно сказать о положении относительно распределения закята, которое вошло в Коран в девятом году от хиджры (сура 9 «Покаяние», аят 60), спустя несколько лет после того, как было приказано выплачивать закят.

Анализ богословских исследований хронологии Корана показывает, что они сфокусированы, главным образом, на жизни и вероучении Мухаммада. Именно данный аспект — одно из ключевых различий между традиционным и критическим подходами к данной проблеме. В то время как мусульманские авторы исследуют историко-культурный контекст для понимания Корана, европейские исламоведы изучают Коран для лучшего понимания социальных преобразований в жизни аравийского общества.

Одним из первых критических исследований, посвящённых данной теме, является труд Historisch-Kritische Einleitung in der Koran (Историко-критическое введение в Коран) немецкого востоковеда Г. Вейля. Увидевший свет в 1844 г., данный труд принял окончательный вид лишь в 1872 г. В нём отстаиваются две идеи, определившие главные направления корановедческих исследований на многие годы. Во-первых, для установления очерёдности произнесения сур немецкий учёный предложил руководствоваться тремя критериями: упоминанием в Коране исторических фактов, подтверждаемых другими источниками; развитием религиозной доктрины Мухаммада, отражавшей изменение его положения в обществе; и чередованием стиля откровений. Во-вторых, им была предложена новая система классификации сур по времени произнесения. Мединские суры были объединены в одну группу, а мекканский этап был разделён на три периода: первый — от начала проповеди до переселения части мусульман в Абиссинию, второй — до возвращения Пророка Мухаммада из Таифа, третий — до его бегства в Ясриб.

Такой подход был принципиально новым для европейского исламоведения, но опирался на методы исследования, разработанные мусульманскими теологами. Нетрудно заметить, что предложенные Г. Вейлем критерии имеют много общего с трёмя видами свидетельств, которыми руководствуются богословы для установления датировки откровений (исторические, доктринальные и стилистические). Что же касается периодизации мекканского и мединского этапов пророчества, то аналогичные попытки предпринимались и средневековыми комментаторами. Так, Абу ал-Касим ан-Найсабури (ум. 1016) предложил разделять каждый из двух этапов на три периода: ранний, средний и поздний. Биографы Мухаммада также традиционно выделяют три мекканских и три мединских периода. Одним словом, развитие европейского корановедения начиналось с тщательного осмысления достижений традиционной богословской мысли.

В 1860 г. вышел в свет трактат Geschichte des Qorans (История Корана) немецкого исламоведа Т. Нёльдеке, позднее отредактированный и дополненный совместно с Ф. Швалли. Находясь под очевидным влиянием идей своего предшественника, авторы Geschichte des Qorans разделили период пророчества на четыре периода: первый мекканский (к нему были отнесены так называемые поэтические суры), второй мекканский (рахманские суры), третий мекканский (пророческие суры) и мединский. К числу мединских они отнесли двадцать сур — на четыре меньше, чем в списке каирского издания Корана. Предметом разногласий стали суры «Сотрясение», «Милостивый» (отнесены к поэтическим сурам), «Человек» (отнесена к рахманским сурам) и «Гром» (помещена в конец мекканского списка).

Некоторые исследователи критикуют подход Нёльдеке-Швалли за доверительное отношение к мусульманской традиции. На наш взгляд, такая критика не вполне обоснована, ведь список Нёльдеке-Швалли совпадает с датировкой мусульманских теологов лишь в немногих вопросах. В частности, они опираются на предания о том, что к числу наиболее ранних откровений относятся суры «Сгусток крови», «Завернувшийся», «Пальмовые волокна». Вместе с тем бóльшая часть выводов, сделанных немецкими учёными, основывается на текстуальном анализе сур и их блестящей интуиции. Поэтому вполне логично, что разработанная ими хронологическая система вдохновляла многих отечественных и западных корановедов, в том числе Дж. М. Родуэлла (ум. 1900), И. Крачковского (ум. 1951), Р. Блашера (ум. 1973).

В конце ХIХ в. появились интересные работы по истории и композиции Корана, авторами которых были немецкий исламовед Хуберт Гримме (ум. 1942) и шотландский ориенталист сэр Уильям Мьюир (ум. 1905), авторы известных сочинений о жизни Пророка ислама. В целом их исследования опираются на три принципа, сформулированных Г. Вейлем, однако сделанные ими выводы сильно отличаются как от традиционной датировки сур, так и от предыдущих европейских датировок. Например, согласно Х. Гримме, к наиболее ранним откровениям относятся суры «Пальмовые волокна», затем «Утварь», затем «Курайшиты», затем «Слон», затем «Хулитель» и т. д. Согласно У. Мьюиру, первыми по времени произнесения являются суры «Предвечернее время», затем «Скачущие», затем «Сотрясение», затем «Солнце» и т. д. По мнению последнего, сложение Корана началось ещё до того, как Мухаммад осознал свою пророческую миссию. Поэтому к начальному мекканскому периоду он относит восемнадцать сур, «не имеющих формы послания от Божества». Однако данное наблюдение ошибочно хотя бы потому, что суры «Утро», «Раскрытие», «Каусар» и некоторые другие, отнесённые У. Мьюиром к раннему мекканскому периоду, имеют форму божественного послания Мухаммаду.

В первой половине ХХ в. очередная попытка расставить суры в порядке произнесения была предпринята Р. Беллом, автором перевода Корана на английский язык. К тому времени европейской науке уже был известен английский перевод Дж. М. Родуэлла (1861), в котором суры были расставлены в хронологическом порядке. Но если хронологическая система последнего во многом опиралась на мусульманские предания, то исследование Р. Белла отличалось радикальным отказом от традиции и внесло неопределённость в изучение данной проблемы. Английский учёный не разделяет суры на мекканские и мединские и предлагает весьма субъективную датировку отдельных фрагментов Корана. По его мнению, изначально суры не рассматривались как неделимая часть писания и неоднократно подвергались редакции, возможно, уже при жизни Мухаммада. Такой подход к структуре священного текста был впервые предложен в 1902 г. немецким исследователем Х. Хиршфельдом, который не рассматривал суры целиком, а выделял в них самостоятельные фрагменты. Впоследствии он получил развитие и в исследованиях французского исламоведа Р. Блашера, который во многом соглашается со взглядами Р. Белла, но проявляет большую осторожность в своих заключениях.

Таким образом, вопросы хронологии Корана представляют большой интерес как для теологов, так и для исламоведов. Комментаторы и законоведы исследуют их для уточнения смысла аятов и вытекающих из них предписаний. Историки изучают хронологию Корана для осмысления ранней истории ислама и взаимоотношений внутри арабских обществ. Диахронные изменения языка и стиля Корана служат ценным материалом для исследователей социологии и психологии религии. И хотя периодизация и датировка откровений являются предметом серьёзных разногласий между учёными, эту область корановедческих исследований вполне можно отнести к числу наиболее изученных.